Discovery - Читать Статьи

Свободный полет

Рассказать друзьям

Если отставного десантника спросить, сколько прыжков с парашютом он совершил, собеседник, скорее всего, поправит вас: не «совершил», а «выполнил» - совершают подвиги, а прыжок с парашютом - обыкновенное тренировочное упражнение. Однако история парашютизма - все же история подвигов и сумасбродства, да и среди современных дисциплин парашютного спорта есть такие, где каждый априори герой.

Саша ДВАНОВА, Дмитрий ТЕРНОВСКИЙ

«Почему люди не летают как птицы?» - вопрошает Катерина, героиня «Грозы» Александра Островского. Еще как летают! К тому моменту, когда 16 ноября 1859 года актриса Малого театра Любовь Косицкая-Никулина произнесла эти слова в самой первой постановке пьесы, люди умели летать уже две сотни лет. Или гораздо больше - смотря с какого события отсчитывать историю парашюта.

Парашютный спорт овеян легендами, как никакой другой. Сама идея замедленного полета, торможения о становящуюся вязкой массу воздуха при помощи какого-то весьма простого приспособления стара как мир. Во всяком случае, древние китайские источники сохранили предания о том, что на днях рождения императоров акробаты спускались с высоких стен дворца на неких подобиях зонтиков. Вероятно, эта идея пришла в голову человеку, наблюдавшему за бреющим полетом птиц. И скорее всего, этот внимательный наблюдатель томился в неволе - и посещали его те же мысли, что и персонажа пушкинского «Узника», беседовавшего с орлом, потому как ранняя история парашютизма - это история, главными героями которой стали заключенные.

СВОБОДА В НАГРАДУ
В 1620-х годах томившийся в стенах крепости Мольянс на севере Франции узник по фамилии Лавен решил бежать из темницы при помощи втайне изготовленного приспособления из простынь, веревок и китового уса. Вероятно, заключенный был знатного рода, раз у него имелись простыни, - но откуда взялся китовый ус? Не иначе, позаимствовал ребро из корсета какой-то дамы, пришедшей его навестить. Полет французского узника прошел удачно - прыгнув ночью с крепостной стены, он плавно опустился на водную гладь реки Изер; но в этот момент его заметила стража и водворила назад в крепость.
Автором идеи, которую Лавен решился воплотить в жизнь, обычно считают Леонардо да Винчи: прообразом парашюта стал описанный им в 1485 году в одной из рукописей летающий предмет. «Если у человека имеется палатка из накрахмаленного полотна, каждая сторона которой имеет двенадцать локтей в ширину и столько же в высоту, он может броситься с любой высоты, не подвергая себя при этом никакой опасности», - утверждает ученый. И сопровождает идею рисунком: человек спускается с небес на пирамидальном куполе. Однако если и искать истоки парашютизма в эпохе Возрождения, то на десяток лет раньше: в анонимной итальянской рукописи 1470-х годов запечатлен персонаж, снабженный конусообразным «парашютом» (мы поставим это слово в кавычки, потому что его изобрели несколько позже, чем сам парашют).
В 2000 году реализовать на практике проект Леонардо попробовал британский парашютист Адриэн Николас. Его полет прошел успешно - как, впрочем, и прыжок швейцарского скайдайвера Оливье Вьетти-Теппа, второго из наших современников, решившего испытать «парашют да Винчи».

В 1777 году в воздухе оказался следующий герой парашютной истории - Жан Думье. И он тоже был заключенным, ожидавшим смертной казни в одной из тюрем Парижа. Он не устраивал побег из заточения - все произошло совершенно официально: Думье стал испытателем некоего устройства, названного современниками «летающий плащ», и получил в награду жизнь, свободу и мешочек золотых монет.
Строго говоря, случай с Думье относится не к магистральной линии развития парашютизма. Скорее его можно назвать первым в мире прыжком в костюме-крыле, а «летающий плащ» - прообразом вингсьюта. Изобретателем этой многослойной чудо-одежды был профессор Сорбонны де Фонтанж. Он долго искал смельчака, готового испытать разработку, - но на дворе стоял рациональный XVIII век, и дураков, которые бы поверили, что это может закончиться благополучно, не было. Профессору оставался единственный выход: найти испытателя среди тех, кому нечего терять, - осужденных на смерть преступников. Так он и встретил Думье. Когда настал день испытаний, охрана привела Думье на крышу оружейного склада, где его уже ждал профессор. Проделав все по инструкции - держать руки горизонтально и стараться парить, как птица, - узник благополучно улетел на волю.

ВОЗДУХОПЛАВАТЕЛЬНЫЙ ПАРК
Эпизодом с Думье закончилась эра наивных экспериментов в области парашютизма. Наступала эпоха, когда парашют стал тем, чем он, собственно, остается и по сию пору, - средством эвакуации в случае воздушных ЧП. Но до того, как шелковый купол обрел эту роль, должно было произойти два важных события. Во-первых, человечеству необходимо было подняться в воздух (с этой задачей справились в 1783 году братья Монгольфье, изобретатели воздушного шара), а во-вторых - придумать само слово «парашют». Это произошло в том же 1783-м благодаря Луи Себастьяну Ленорману, создателю еще одной купольной конструкции, которую он и окрестил parachute, «защищающий от падения» - по аналогии с французскими словами, обозначающими зонтик, - parapluie и parasol, «защищающий от дождя» и «защищающий от солнца». Тем более что изобретение Ленормана тоже было похоже на зонтик.
Первое испытание парашюта в «большом небе» произошло 22 октября 1797 года, когда над парижским парком Монсо на километровую высоту поднялся монгольфьер, с которого совершил свой прыжок Андре Жак Гарнерен - его парашют уже не имел деревянной рамы, придуманной Ленорманом. Зрелище произвело на толпу зевак неизгладимое впечатление: парашютизм, еще не встав на службу военным, с первого прыжка сделался любимой потехой публики.
После прыжка Гарнерена в Европе во множестве появились бродячие парашютисты, развлекавшие публику невиданным аттракционом. Среди них был и сам Гарнерен; он к тому же стал одним из первых аэронавтов, продемонстрировавших парашют русской публике - в 1803 году. Вскоре в воздух поднялась его племянница Елизавета, первая женщина-парашютистка. А в 1806 году на родную землю благополучно приземлился первый русский парашютист Александровский.

У парашюта, который использовал Андре Жак Гарнерен, имелись два существенных недостатка. Во-первых, сложную, объемную и тяжелую систему из шелкового купола, строп и пояса было довольно проблематично брать с собой в воздух (в маленькой кабине аэростата и так едва можно было повернуться) - а во-вторых, конструкция оказалась очень неустойчивой, и парашютистов изрядно «шатало» в небе. Если последнюю задачу решили довольно быстро (пожилой французский астроном Жозеф Лаланд предложил простое и гениальное решение, актуальное до сих пор: проделать в куполе парашюта отверстие, придающее ему устойчивость, которая является одним из условий удачного прыжка, наряду с качественным наполнением купола воздухом и управляемостью), то с первой пришлось повозиться. Только больше чем через сотню лет был изобретен парашютный ранец - он понадобился только тогда, когда парашют оказался на борту самолета.

24 сентября 1910 года на аэродроме под Петербургом провинциальный актер Глеб Котельников стал свидетелем трагической гибели авиатора Льва Мациевича: его «Фарман» развалился в воздухе на глазах у потрясенных зрителей, собравшихся на Всероссийском празднике воздухоплавания. Собственно говоря, это была первая в Российской империи авиакатастрофа. Писатель Лев Успенский, десятилетним ребенком присутствовавший на празднике, позднее описал тот злополучный осенний день: ««Фарман» то, загораясь бликами низкого солнца, гудел над Выборгской, то, становясь черным просвечивающим силуэтом, проектировался на чистом закате, на фоне розовых вечерних облачков над заливом. И внезапно, когда он был, вероятно, в полуверсте от земли, с ним что-то произошло... Потом говорили, будто, переутомленный за день полета, Мациевич слишком вольно откинулся спиной на скрещение от расчалок непосредственно за его сиденьем. Говорили, что просто один из проволочных тяжей оказался с внутренней раковиной, что «металл устал»...» Как бы то ни было, хоронили Мациевича как национального героя. Спустя два года впечатленный этой трагедией Котельников представил свое изобретение - ранцевый парашют РК-1, «Русский Котельникова». Он был призван спасти авиаторов от грядущих катастроф - но изобретатель не получил патента: шеф русской авиации великий князь Александр Михайлович высказал опасение, что теперь летчики будут покидать аэроплан при малейшей неисправности - а аэропланов на всех не напасешься.
Впрочем, и сами авиаторы тогда пренебрегали парашютами - как в нашей стране, так и во всем мире. Изменилось их отношение к парашютам только спустя десять лет, когда 22 октября 1922 года шелковый купол помог выжить лейтенанту американской авиации Гаррису, чей самолет так же развалился в воздухе на части, как и машина Мациевича. Уже через два года парашют стал обязательным атрибутом военных летчиков в США - а следом за Штатами этот полезный опыт подхватили и другие авиадержавы.

СПОРТИВНЫЙ ИНТЕРЕС
Двадцатый век в парашютной истории ознаменовался двумя событиями - изобретением парашюта-крыла и возвращением зрелищности парашютизма. Появилось огромное количество «небесных дисциплин»: фристайл - акробатика свободного падения, скайсерфинг, где прыгуны снабжены не только парашютом, но и лыжами, бейсджампинг, поклонникам которого ближе не авиация, а подвиги Лавена и Ленормана, и потому прыжкам с самолетов они предпочитают здания, антенны и мосты... Строго говоря, парашют-крыло - он же парафойл - появился в 1965 году именно из «спортивного интереса», когда парашютистам понадобилась более высокая точность приземления.

Военные же продолжали пользоваться классическим куполом - он был легче и в сложенном виде занимал меньше места. Правда, теперь правильный купол почти исчез и из военных ранцев - из-за его нестабильных аэродинамических показателей. Ему на смену пришли парашюты новых форм - «патиссон» и другие.
Парашютные соревнования «на точность» - это свуп, скоростное купольное пилотирование. Опытные «небожители» говорят, что это одна из самых экстремальных дисциплин; здесь большая часть успеха зависит от действий пилота возле самой земли, здесь высокие горизонтальные скорости и почти нет права на ошибку. Если подъем человека в небо - это подражание полету птицы, то свуп можно сравнить с тем, как орел прерывает свой полет, чтобы камнем устремиться вниз, за жертвой. Быстро, стремительно и красиво.
Полет свупера - смена контрастов. Сделав шаг из самолета, спортсмен свободно парит в небе, как самый обыкновенный парашютист, - но когда до земли остается метров пятьдесят, он стремительно ныряет вниз и выравнивается почти у самой кромки - чтобы, рассекая плотный воздух на скорости около сотни километров в час, попасть в специальные ворота (из соображений безопасности их устанавливают на воде) и пролететь после них как можно дальше. Судьи оценивают дальность, точность и скорость.
Свуперы прыгают с высоты 1500 или 3000 метров; в остальных видах среднее расстояние «между небом и землей» - порядка 4000 метров. Чтобы свуперы поднялись в небо, необходим полный штиль.

Если свуп - спорт для отважных, то старый добрый парапланеризм (теперь больше в ходу не этот советский термин, образованный от словосочетания «парашют планирующий», а импортное словечко «параглайдинг») - одно из самых безопасных воздушных развлечений. И медлительных. Увлеченные параглайдингом очень обижаются, когда параплан называют парашютом - ведь он нужен не для спуска, а для настоящего полета, а значит, есть не что иное как летательный аппарат. Самый легкий в мире (параплан весит меньше иного парашюта - 5-7 килограммов) и самый экономичный -топлива не требует вовсе.
Устройство параплана очень простое: между двумя слоями ткани крыла находятся вертикальные тканевые перегородки - нервюры, к которым крепятся стропы, от двух до пяти рядов. Держа их в руках, спортсмен изменяет конфигурацию крыла - и управляет своим полетом.

Поскольку полет на параплане - планирование, то есть одновременное движение вперед и вниз, парапланеристы предпочитают стартовать со склонов холмов или гор. Однако параплан в некотором смысле - парашют наоборот, крыло, умеющее не только опускаться, но и взлетать. Для того чтобы воспарить над землей, параглайдеры используют механические ухищрения - особые лебедки - или силы природы. Воздушные потоки - термические, возникающие от разницы температур воздуха и поднимающихся от нагретой земли воздушных масс, и динамические, которые рождаются от столкновения ветра с большими препятствиями вроде горы, - все это заставляет параглайды подниматься вверх. Не слишком стремительно - зато завораживающе красиво.
В общем-то красота и волнующее ощущение полета и есть настоящие движущие силы парашютного спорта. Единственной экстремальной дисциплины, цель которой - не оторваться от реальности, а спуститься с небес на землю.

Ключевых слов нет...

Рассказать друзьям